Глава III Часть четвёртая, заключение.          Оглавление

24 июня 1993 года колонна из более семидесяти автомашин (преимущественно иномарок) двинулась из Махачкалы в Кизляр, минуя все милицейские посты, без каких-либо серьезных задержек. Прибыв туда, она блокирует центральную улицу города, захватывает здание Горсовета, наконец, берет в качестве заложников трех человек. Всей операцией руководил М.Хачилаев, председатель Лакского Народного Движения.

Было выдвинуто требование: незамедлительно выпустить двух лиц, находившихся под следствием, вывести части российского спецназа из города. Имеется одна деталь, которая превращает все произошедшее, с одной стороны, в акцию запугивания, демонстрации силы; с другой - в политический фарс. Дело в том, что произошла из государственных органов «утечка информации»: задолго было известно, что именно в этот день должен произойти вывод частей спецназа и определена дата освобождения указанных лиц из-под стражи. «Захват» города и заложников ничего не менял, все шло по графику, но нападавшие стрельбой вверх, ездой на больших скоростях по городу, освобождением заложников придали своей акции характер победы [128].

Данные события были восприняты русскими и казаками как «сценарий геноцида православного населения» [129], очень напоминающий прелюдию драмы, разыгравшейся на Сунже весной 1992 года, те же наезды автомашин, угрозы, запугивание и то же безмолствование правоохранительных органов [130]. Там это завершилось кровопролитием и почти полным исходом казачьего и русского населения из обжитых мест.

Произошедшее всколыхнуло все терское казачество и консолидировало его. 31 июля около 500 казаков съехались в Кизляр на Большой Чрезвычайный Круг ТКВ. В ходе его работы выявились две тенденции: одни требовали незамедлительных военных действий по отношению к обидчикам русскоязычного населения, другие, кто трезво оценивал обстановку, предлагали иные, неиспользованные еще в ходе борьбы казаков за свои права методы. Было решено «использовать предварительно все формы мирного характера», «заявить о себе», «сказать, что это мы - терские казаки» [131].

17 августа казаками Пятигорского округа ТКВ была проведена акция по блокированию транспорта, следующего в республики Северного Кавказа по железной и автомобильной дорогам в районе Минеральных Вод. Казаки определили задачи этой акции так: в связи с неоднократными обращениями к президенту РФ, правительствам России и республик Северного Кавказа, Верховному Совету России, которые до сих пор полностью игнорировались, осуществить предупредительную акцию с целью привлечения внимания госструктур к проблемам и положению славянского населения на Северном Кавказе, к реализации указа о реабилитации казачества. Попытка части казаков, властных структур, правоохранительных органов отговорить от такой формы проведения акции успехом не увенчалась. 7 августа с 6-20 до 9-05 в районе железнодорожного парка Минвод живая цепочка из казаков, сидящих на рельсах, остановила семь пассажирских и пять товарных поездов. Экономический ущерб только по Минералводскому отделению дороги составил 75 миллионов рублей [132] .

Указанные события будут влиять на многие процессы, происходящие в северо-кавказском регионе и далеко за его пределами:

-в Оренбурге в начале октября 1993 года состоялся III Большой круг союза   казаков,   на   котором   была   выражена   готовность   всеми имеющимися   способами  оказывать   взаимопомощь  любой   из   частей казачества. Прежде всего речь идет о терском казачестве ;

-произошла консолидация Кизлярского Округа ТКВ и ногайского общества «Бирлик». Между ними в 1989 году развивались интенсивные контакты, завершившиеся подписанием Декларации о самоопределении коренных народов Ногайской степи, в которой предполагалось «восстановить территориальную целостность Ногайской степи», создать «национально-государственное образование ногайцев и терского казачества в статусе республики в пределах Ногайской степи, в составе РСФСР» в случае провозглашения Дагестаном суверенитета [133].

Позднее возник период отчуждения и недовериями между двумя организациями из-за возникшего спора о формах присоединения к Ставрополью (ногайцы настаивали на своей национально-территориальной автономии, казаки считали это неприемлемым). Теперь обе стороны вновь пришли к согласию на платформе полного неприятия навязанного властями Дагестана пути решения проблемы кварельских аварцев, а также необходимости проведения действенных мер в борьбе с преступностью. В обращении к народам Дагестана ногайский лидер Б.Кельдасов и атаман А.Эльзон 17 октября 1993 года писали: "Мы уведомляем неоднократно правительства России и Дагестана о сложившейся ситуации и о нашем критическом положении. Теперь мы вынуждены приступить к другим формам отстаивания своих жизненных интересов... Мы не просились в Дагестан и не ставим вопрос о выходе, но наши жизненные интересы должны быть защищены республиканскими властями» [134].

В этих кризисных условиях особый интерес должны вызывать не только позиции отдельных политических формирований, но и установки местной законодательной и исполнительной власти.

Люди, возглавляющие различные государственные управленческие структуры, обладают достаточным опытом, пользуются авторитетом населения. Типичным представителем истеблишмента является Вячеслав Степанович Паламарчук, 1945 года рождения, потомственный кизлярец. Окончив МТИПП получив специальность инженера механика, он многие годы работал в экономических и государственных структурах Кизляра: был руководителем предприятия по производству хлебопродуктов, маслозавода, мясокомбината, являлся заместителем председателя исполкома по вопросам экономики, в течение последних восьми лет - председатель Горисполкома. Опытный   управленец, он знает психологию и интересы практически всех слоев местного общества.

Вместе с тем местный государственный аппарат находится в очень тяжелом положении:

-прежняя  сила,  которая  привела его к  власти,  КПСС,  перестала существовать.   Пока   он   балансирует   между   указанными   выше политическими организациями и старается поддерживать стабильные отношения  с  республиканским  центром.   Делать  это  становится   все труднее.

Казаки, движение «Россия» все более настоятельно выражают требования создания здесь национально-территориального образования. Как подчеркивал представитель Кизляра на съезда народов Дагестана осенью 1992 года А.А.Паськов, «ограничиваться социально-экономическими мероприятиями в стабилизации обстановки невозможно. Нужны политические гарантии и они должны быть заложены в конституцию» [135]. По мнению специалиста райкомзема Ф.Шатова, «если этнос численно составляет 75-85% от всего населения, он может пережить инородные включения, но если этнос разбавлен до 50%, то он распадается и гибнет. Вот на этой отметке оказался этнос села, к этой роковой отметке подбирается и город... Нельзя ни под каким предлогом разбавлять этнос, его нужно строго дозировать. Поэтому решение этнических проблем дело самих представителей этноса и вмешательство в это деликатное дело политиков центральных органов приведет лишь к катастрофе. Единственное, что требуется от верховного руководства, это узаконить право этноса на самоуправление, самостоятельно решать кадровые вопросы, право владения и пользования землей, право на жительство или лишения этих прав тех, кого посчитает нужным местное самоуправление» [136].

Махачкала идею самоуправления и тем более создания национально-территориального образования полностью отвергает, смешивая его с проблемой сохранения территориальной целостности Дагестана. По словам председателя Государственного комитета по национальной политике и внешним связям РД М.М.Гусаева, «Дагестан не имеет ни к кому территориальных притязаний. Мы суверенное государство в составе Российской Федерации не позволим никому, в том числе казачеству, как и другим общественным формированиям и организациям предъявлять какие-либо ультиматумы, связанные с территориальной целостностью нашей республики. Левобережье Терека - это неотъемлемая часть Республики Дагестана, где, как и в других регионах Дагестана, мы гарантируем все права русскому и другим народам. Так что могу назвать бредовыми, от кого бы ни исходили, идеи о переходе какой-либо части республики под другую юрисдикцию. Это однозначно, другой позиции быть не может... Мы обречены жить в единой республике Дагестан единой семьей представителей всех народов» [137].

С этим едва ли сможет согласиться коренное население Кизлярщины. Даже не ставя под вопрос единство Дагестана, трудно представить возможность проживания «единой семьей», поскольку республика в этническом плане не представляет собой монолитного государства. Дагестан следует рассматривать исключительно как сумму этносов, где каждая единица должна являться полноправным субъектом системы. Если эта аксиома будет нарушена, если ускорение развития одних этносов за счет других будет оставаться нормой, если в новых рыночных отношениях будут чиниться препятствия для формирования имущих слоев, буржуазии, у одних народов и одновременно создаваться условия на их же территории для возникновения торгово-предпринимательских кругов других этносов и т.д., сепаратизм будет неизбежной реакцией, способной привести Дагестан действительно к катастрофе.

Стремительный рост преступности привел к отчуждению граждан от власти, к все большему неверию в способность местных правоохранительных органов навести порядок. В самом деле, из расчета числа преступлений на 10 тысяч человек. Кизляр сейчас занимает в республике второе место после Махачкалы по преступности. За 1992 год произошел рост преступности на 27,9%, в том числе уменьшенных убийств - на 100%, угонов автотранспорта - на 100%, квартирных краж - на 57% [138].

Преступность обрела организованные формы, бандитские группировки, как правило, хорошо оснащены автотранспортом, оружием, средствами связи и официальным прикрытием каких-либо частных предприятий. Очень мобильные, такие группы, начиная с мая 1993 года постоянно проводят свои разборки в г. Кизляре, приезжая сюда из других городов Дагестана и деля с местными рэкетирами объекты грабежа и вымогательства. В результате засилья Кизляра преступными группировками, действующими почти открыто, парализуется работа торговых коммерческих и производственных структур, терроризируются руководители и члены их семей. В ночное время улицы города фактически отданы во власть хулиганов и бандитов, демонстрирующих свою силу стрельбой из автоматического оружия и гонками иномарок.

Деятельность организованной преступности заметно политизируется путем выдвижения претензий на власть, чему ярким примером служит захват 24 июня 1993 года в здании Кизлярского горисполкома заложников, и приобретает националистическую окраску, когда почти каждому более или менее решительному шагу начинает препятствовать какой-либо фронт или движение. Указанные события были квалифицированы атаманом Кизляра М.Горбуновым как «репетиция преступного мира к полному захвату города и вытеснения русскоязычного населения» [139].

Местная милиция оказалась не готова к пресечению организованных действий преступных лиц и групп. Правоохранительные органы в силу своей разобщенности и слабому взаимодействию не смогли выступить организованно и оперативно против преступного мира единым фронтом. В их работе ряд просчетов и недостатков, причинами которых в одних случаях является непрофессиональность и некомпетентность, а в других - прямые нарушения дисциплины и долга. К примеру, проявлением этого может служить тот факт, что число нераскрытых преступлений по Кизляру в два раза превышает аналогичный показатель по любому городу Дагестана [140].

События 24 июня 1993 года, когда стражи порядка практически устранились и не сделали ничего, чтобы как-то обуздать налетчиков-боевиков, подняли критику местных правоохранительных органов на новый уровень: если в прошлом их «журили» за низкую раскрываемость преступлений и т.д., то теперь был поставлен вопрос, прежде замалчиваемый - о сложившемся национальном составе милиции. Люди стали требовать от исполкома горсовета пересмотреть кадровый состав органов правопорядка и усилить их представителями коренного населения, в том числе и таможенную службу [141].

Нижне-терское и гребенское казачество на территории Дагестана Местная власть, руководство Кизляра, Тарумовского и Кизлярского районов понимают всю остроту создавшегося положения. Выход они видят в следующем:

-в укреплении связей с различными регионами России, прежде всего со Ставропольским краем. В частности в октябре 1992 года был подписан «Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между г. Кизляром республики  Дагестан  и г. Буденновском  Ставропольского  края» [142]. Аналогичное   соглашение   было   заключено   между   Тарумовским   и Нефтекумском районами».  Наконец, 20 августа  1993  года вступил в силу «Договор о дружбе и сотрудничестве между Республикой Дагестан и Ставропольским краем» [143].

В целом необходимо признать, что процесс экономической интеграции идет медленно. Руководство Ставропольского края, в том числе непосредственно прилегающих к Дагестану районов, относятся к этому вопросу, не просчитывая до конца всех возможных последствий. Отношение к Кизлярскому и Тарумовскому районам как к утраченному Россией краю может способствовать дестабилизации обстановки во всем регионе. Дело в том, что любая, даже символическая помощь Ставрополья существенно влияет на самочувствие нижне-терского казачества, всего русского и русскоязычного населения как в Кизляре, так и всем Дагестане;

-на основании принятого первого сентября 1993 года правительством Дагестана постановления «О мерах по стабилизации социально-экономической и общественно-политической ситуации в гг.Кизляре, Южносухомске, Кизлярском, Тарумовском и Ногайском районах» был разработан комплекс мероприятий, в частности, решено образовать «Координационный Совет по Северному региону из числа руководящих работников республики, региона, депутатов разных уровней, представителей общественно-политических организаций», «завершить работу по укреплению и техническому оснащению правоохранительных органов», «выделить 37 миллионов рублей Кизлярскому ГОВД на строительство и реконструкцию помещений для размещения батальона патрульно-постовой службы милиции», создать фонд «Стабилизация» в г. Кизляре, рассмотреть предложение «О возможности и целесообразности придания Северному региону Дагестана статуса особой социально-экономической зоны», «определить перечень приоритетных программ развития народного хозяйства» и «обеспечить предоставление инвестиционных кредитов» [144].

Нетрудно сделать заключение, что данные меры без наделения местной власти законодательными и исполнительными полномочиями в рамках национально-территориального образования, носят технократический характер, не устраняют, а лишь ослабляют на какое-то время указанные выше негативные процессы, не исключают возможность социального взрыва, за которым вполне обосновано можно прогнозировать ход событий по «абхазскому», «ливанскому» или какому-либо еще не менее кровавому варианту.

В ближайшем будущем нельзя исключить кризиса местных структур власти: им придется выбирать между лояльностью к республиканскому руководству, твердо стоящему на позициях унитаризма, и поддержкой новых местных гражданских формирований. Если они выберут первое, их устранение будет лишь вопросом времени. Единственным путем выживания для них является интеграция с новыми субъектами политической системы региона.

Ключевым вопросом, вокруг которого в самом ближайшем будущем развернется острая борьба между Махачкалой и Кизляром, будет проблема статуса последнего. Современное городское и районное руководство (вместе с Кизлярским Округом, «Россией», коммунистами) начинает все более осознавать, что без обретения прав на законодательную деятельность на местном уровне и контроля над всеми структурами исполнительной власти в регионе обеспечить жизненный уклад, хозяйственно-производственную специализацию коренного населения не удастся. Речь неизбежно должна идти о создании национально-территориального образования. Как отмечал в своем выступлении на XIX сессии ВС Дагестана председатель горсовета Кизляра В.С.Паламарчук, одним Из наиболее существенных недостатков проекта новой конституции республики является то, что «в нем не нашли отражения попытки федерализации республики. Но по нынешней деятельности национальных движений можно предположить, что этот вопрос будет раз за разом подниматься под воздействием различных, в том числе и коньюктурных соображений. Мы считаем, что было бы правильным для выработки компромисса возвратить в проект Конституции предложенное в одном из его вариантов положение о возможном создании национальных районов, поселков и сельских советов» [145] .

Отказ нынешнего руководства Дагестана учитывать реалии современной ситуации усиливает стремление отдельных этносов, в том числе нижне-терского казачества, создать собственные национально-территориальные автономные образования и тем самым заложить правовую основу защиты своих интересов.

Заключение

Из проведенного нами анализа считаем необходимым сделать следующие выводы:

-казачество на Нижнем Тереке представляет собой народ, проживающий на собственной исторически сложившейся территории, являющейся единственным местом на земле, где бы могло происходить его воспроизводство как специфической этнической группы (субэтноса). Все попытки идентифицировать терское казачество лишь со служилым сословием, представить его как реликт, за которым кроме казачьей атрибутики ничего уже нет, ошибочны и ведут к еще большему углублению всех региональных противоречий. Исходная теоретическая посылка ведет и к ложному заключению, что «вот-вот начнется исход остатков русского населения из этих мест». Этого не произойдет, поскольку у остающихся все более укрепляется этническое самосознание, что и рождает их установку на выживание и сопротивление любым попыткам вытеснения;

-нужно учитывать то обстоятельство, что в регионе под влиянием целого ряда факторов будет ускоряться развитие отгонного животноводства, которым занимается преимущественно ногайское и аварское население. Если не предоставить другим группам населения, занимающимся традиционными видами сельского хозяйства (садоводством, огородничеством), гарантированных условий для жизни и труда, конфликтная ситуация в регионе может вскоре привести к взрыву;

-в   условиях   обострения   противоречий   между   крупнейшими этническими  общинами  Дагестана  все  более очевидным становится, что единственным путем сохранения целостности республики может быть ее федерализация.  В процессе глубокой реформы политической системы Дагестана необходимо рассматривать нижне-терское (гребенское) казачество как полноправного субъекта новой федерации. Если для казачества (как и ногайцев) не будет создано отдельного национально-территориального образования, процесс отделения всего северо-восточного региона от республики станет необратимым. Сейчас еще сепаратизм не достиг «приднестровской» стадии развития, еще возможны компромиссы, однако он нарастает, и следует учитывать фактор времени;

-для того, чтобы проблема отгонного овцеводства не стала источником мощного внутрирегионального напряжения, необходимо уже сейчас создать экспертную группу, включающую специалистов Дагестана, Грузии, Калмыкии, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Астраханской области, Ставрополья, ногайцев и терских казаков, которая на взаимовыгодных условиях подготовила бы возможность совместной эксплуатации уникальной почвенно-климатической зоны с трехмиллионным поголовьем скота.

Если сегодня, наконец, не признать, что в низовьях Терека в силу целого ряда исторических причин возник народ, обладающий собственным социально-экономическим укладом, обычаями и традициями, собственным говором (диалектом), и, главное, самосознанием; если по-прежнему игнорировать, что в отношении казачества был совершен акт геноцида, заключающийся не только в массовых репрессиях, но и в разрушении социально-экономического уклада и отчуждении среды естественного обитания и воспроизводства этноса, - значит продолжать допускать историческую несправедливость и тем самым углублять конфликты этнополитической ситуации во всем Северном Кавказе.

Девяносто лет назад видный русский ученый, журналист и историк, знаток Кавказа В.Л.Величко писал: «Каковы бы ни были отрицательные стороны казачества и его теперешнего быта, оно представляет положительную русскую силу в крае и песня его далеко не спета, в виду возможных еще в близком будущем осложнений» [146]. Сегодня эти слова вновь обретают свою актуальность. 

Конец

Читайте продолжение главы первой.
Все права принадлежат Международному институту гуманитарно-политических исследований,