Глава III часть вторая Оглавление
Ситуация на Нижнем Тереке едва ли будет системно представлена и осознана, если не выделить их потока причинно-следственных связей ключевые моменты, определяющие общее направление развития ситуации, ведущие в случае непринятия кардинальных мер к хаосу и гражданской войне.
Необходимо отметить, что официальные власти в республике стремятся объяснить процесс обострения обстановки на Севере Дагестана главным образом причинами внешнего, общероссийского порядка. Об этом свидетельствует, к примеру интервью М.М.Гусаева, председателя Государственного Комитета по национальной политике и внешним связям РД. По его мнению, «начать надо с анализа геополитической ситуации, в которой оказался Дагестан после развала СССР и образования около его границ самостоятельных, суверенных государств. Во многих из них общественно-политическая ситуация весьма напряженная. Идут войны в Азербайджане и Грузии, неспокойно в Чеченской республике, Ингушетии, Осетии. Это непосредственно влияет на обстановку у нас в Дагестане. По этой причине, а также из-за общего социально-политического кризиса, переживаемого в нынешний переходный период Российской Федерацией, при практически открытых границах на Дагестан обрушился поток оружия, наркотиков». «Кизляр с округом оказались сегодня в сложной обстановке. Во многом это результат соседства с Чеченской республикой... Изменился грузопоток. Если раньше он в основном проходил по территории Чечни, то ныне переместился в Кизляр. Вместе с ним переместились преступные элементы, что значительно осложнило всю обстановку в регионе». «Надо создать обстановку всеобщей нетерпимости, чтобы преступным элементам самим пришлось бы убираться их республики». «Ситуацию в республике осложняет исламский фактор и связанные с ним отдельные выступления, что в будущем Дагестан может стать исламской республикой». «Миграция, и весьма оживленная, идет среди народов Дагестана. За пределами республики постоянно проживают примерно 400 тысяч дагестанцев. Возвращаясь в Дагестан нередко обозленные, потеряв жилье, имущество, они становятся своеобразным детонатором миграции русскоязычного населения Дагестана». «Напряженность вокруг Дагестана, как и в самой республике, естественно беспокоит Русскоязычное население, более того, определенная неуверенность в будущем дне, во многом ничем не подкрепленная, толкает его уезжать из Дагестана в другие регионы» [90].
Мы же, не исключая полностью наличие перечисленных выше конфликтогенных индикаторов, настаиваем на необходимости признать в качестве важнейших причин обострения общественно-политическом ситуации на севере Дагестана внутренние факторы.
Прежде всего выделим этнодемографический фактор, четко, без какого-либо сокрытия покажем направления миграционных процессов, последствия быстро меняющегося этнического состава населения региона с 1970 по 1989 год русское население в Кизлярском районе сократилось в 2 раза. Численность аварцев и лезгин увеличилась в 2 раза, даргинцев - в 3,5 раза, лакцев - в 7 раз. Сегодня в двадцати населенных пунктах района нет ни одного русского, хотя прежде именно русские являлись здесь подавляющим большинством. Полное вытеснение русского, казачьего населения произошло из сел Ясная Поляна, Серебряковка Урожайного, Макаровского, Козыревского, Абазовского, М.Задоевки Цветковки, Михеевского, Лопуховки, Виноградного, Кенафного завода. В Красном на 1989год осталось 3 жителя русской национальности, в Новогладовке - 12, Грузинском - 7. А сегодня и того меньше [91].
Аналогичная картина складывается также непосредственно в Кизляре.
Развернувшийся процесс «вымывания» из регионов русского населения подтверждают и данные нотариальной районной службы о продаже частных домовладений в Кизляре.
За весь 1992 год продано домов и квартир русскими 145, представителями дагестанских национальностей - 12, а только за неполных 5 месяцев 1993 года соответственно 110 и 29 [92].
Миграция коренных жителей Кизлярщины - это уже длительный, продолжающийся уже несколько десятилетий процесс. Его можно условно подразделить на несколько периодов:
-первый приходится на начало 70-х годов. Это была «естественная реакция на очередную переброску Кизлярского и Тарумоского районов из расформированной Грозненской области в Дагестан». Процесс миграции подталкивался тем, что руководство республики долгие годы «северный регион держало в черном теле. Обеспеченность товарами, продуктами, социальные проблемы решались из рук вон плохо, хотя город и район всегда выполняли и перевыполняли Госпланы, являясь житницей Дагестана. Кизлярскую колбасу в те годы можно свободно купить только в Махачкале, а мы же обеспечивались за счет дорогого рынка» [93];
-второй развернулся в 80-х годах и связан он с решением руководства Дагестана о переселении горцев на равнину. Именно тогда «десятки сел и станиц из русских превращались в нерусские, цветущие, опрятные Деревни становились все больше похожи на кутаны, вокруг которых в несметном количестве появились отары скота» [94].» Переселенцы со своими родово-клановыми структурами и мышлением резко выделялись на фоне устоявшегося быта коренных жителей Кизляршины. Неслучайно же русскоязычное население покинуло многие исконно славянские села. Затем волна миграции перекинулась и на город. Подскочило число грабежей, воровства, драк. Опустели в вечернее время улицы, парки, закрылись танцплощадки» [95].
-третий период, разворачивающийся сегодня, самый сложный. Тысячи людей живут с тяжелым предчувствием надвигающейся катастрофы. «Не все осознают в полной мере, многие закрывают глаза на эту беду ...у русских нет причин уезжать отсюда, а если уезжают - их дело, каждый стремится где лучше». Однако по мнению многих, «надежды на мирный процесс не осталось. Противостояние приблизилось к опасной черте» [96].
В ближайшие годы можно ожидать увеличения количества мигрирующих. У определенной части лидеров национальных движений Дагестана, а также чиновников из государственных структур формируется на этом основании заключение, что «вот-вот начнется исход остатков русского населения из этих мест». Данный вывод ошибочен. Полного исхода не будет. Этого не произойдет, поскольку остающиеся все более укрепляются в своем этническом сознании, от чего и рождается их установка на выживание и сопротивление любым попыткам их вытеснения.
Указав на миграцию, как один из важнейших факторов, вызывающим дестабилизацию обстановки в регионе, мы должны для понимания ситуации пойти дальше, рассмотреть следствия миграционного процесса.
Стремительное сокращение русского (казачьего) населения, считающего себя коренным на землях Кизлярщины, и увеличение в течение менее двух десятков лет, т.е. жизни одного поколения, - аварцев ( в 1970 году их в Кизлярском районе проживало 4,4тыс., в 1979 году - 8,2 тысячи, в 1989г. их было 14,3тыс.), даргинцев (в 1970г. - 2,1тыс., в 1989г. - 7,2тыс.) - не могло не оказать глубокое воздействие на хозяйственную и культурную жизнь региона.
Когда люди пытаются вскрыть причины кризиса совхозно-колхозного производства, то сразу всплывает кормовая проблема: «кормим коров внатруску, сено пополам с соломой, концентраты не у всех. И ждать хороших надоев не приходится». В большинстве хозяйств обеспеченность грубыми кормами достигает только 75%, сочными - 45-48% [97].
В чем причина того, что район обладая более 14 тысяч гектаров многолетних трав, не в состоянии обеспечить общественное поголовье скота сеном? Можно сослаться на неурожаи люцерны (53 центнера с нектара, что почти в два раза ниже средней нормы ) [98], можно найти массу других причин. Однако необходимо обратить внимание прежде всего на один, так сказать, «внешний фактор», который, на наш взгляд, выходит далеко за рамки чисто экономической сферы.
В последние годы были сняты препятствия для развития индивидуальных форм хозяйствования. Вследствие этого произошел стремительный рост поголовья овец, коз в частном секторе. Возник стихийный, неконтролируемый государством процесс: в частный сектор утекают не только предназначенные для колхозных ферм корма. Происходит также «передел» площадей, необходимых для выращивания различных сельскохозяйственных культур, в пользу частного скотоводства. Кроме того, лесные массивы в последнее время вырубаются и отдаются для выращивания арбузов и других бахчевых [99].
Возникает противоречие между этническими группами, занимающими различные ниши в региональном разделении труда: «в силу различных, можно сказать несовместимых, укладов жизни горцев-переселенцев и местных жителей между ними начали проявляться противоречия. Бывает, два человека по характеру психологически несовместимы, также и две нации могут плохо уживаться между собой. Ну, а в нашем случае не две нации, а жители гор и жители равнины. Один уклад подавляет другой» [100].
Положение усугубляется и тем, что не существует никаких правовых норм, регулирующих экономическую деятельность этносов, имеющих весьма различные представления о методах ведения хозяйств и, соответственно, обладающих различными интересами (одни - интенсивное земледелие, садоводство; другие - экстенсивное животноводство).
Колхозно-совхозная форма хозяйствования пришла в упадок. В переходный период русское и казачье население, работавшее в рамках прежней хозяйственной системы, оказывается в наиболее уязвленном положении. Приезжающие в регион аварцы, даргинцы либо имеют собственные средства, либо получают по программе «Горы» льготные кредиты, покидают родные места, приватизируют земли, различные хозяйственные объекты. В Кизляре, других населенных пунктах горское население быстро скупает дома, прочую недвижимость. Принятые городскими властями меры по ограничению прописки практически остаются на бумаге перед «силой денег» мигрирующего населения: никакой целостной программы удержания жилищного фонда, «размываемого» вследствие отъезда в Россию десятков, сотен кизлярцев не существует. Прибывающие же горцы назначают за дома «свою» цену, игнорируя порой «юридические формальности» купчей.
Ведущие предприятия Кизляра теряют десятилетиями складывавшиеся трудовые коллективы, наиболее квалифицированную их часть, не только вследствие недостатков периода перехода на новые, рыночные отношения, непродуманности конверсионного процесса, но и чрезвычайно низких, возможно искусственно заниженных тарифных ставок оплаты труда, несмотря на все дотации федерального правительства. К примеру, слесарь, токарь высокой квалификации в сентябре 1993 года в среднем получали от 7 до 13 тысяч рублей. Местная научно-техническая интеллигенция видя, как быстро в последние годы изменяется национальный состав высшего управленческого звена (сегодня он на 85-90% уже не русский), стремится выехать за пределы Дагестана, поскольку не находит ни для себя, ни тем более своих детей никаких перспектив.
Тревожное положение складывается в сфере нарождающегося частного предпринимательства. Все прибывающее горское население имеет не только значительно более лучшие «стартовые условия» для развития бизнеса, но и опираясь на правоохранительные органы, (уже в подавляющем своем большинстве состоящие из представителей горских народов), формируя полулегально действующие мафиозные структуры, начинает подавлять потенциальных конкурентов, не давая последним Даже возможности приступить к делу. Русские, казаки, пытающиеся открыть торговые точки, рестораны, кафе и т.п. немедленно подвергаются обструкции, причем атака на них идет «волнами», то со стороны рэкетиров, мафиозных групп, то со стороны различного рода налоговых инспекторов, проверяющих и т.д. «Русские - говорилось на одном из сходов граждан Кизляра, - живут хуже всех по тому, что их обложили рэкетиры, различные разбойные группировки. Не потому ли среди Русских мало кто решается открыть свое дело, свое МП? Нас, коренных Жителей, горцы вытесняют открыто и нагло» [101].
Отрицательно относится значительная часть городских слоев к форсированной приватизации предприятий общепита, социального обслуживания, магазинов (на аренду в конце 1992 года ушли в Кизляре 19 предприятий с 369 сотрудниками). Здесь опасения людей обусловлено двумя факторами: с одной стороны, крупные предприятия города, такие как КЭМЗ, НТКЗ, маслозавод, обнаружили стремление растащить торговую сеть, так сказать, «по ведомственным квартирам», с другой, у русских возникла, причем отнюдь не без оснований, мысль, что эти объекты приватизируют преимущественно аварские и даргинские «деловые круги».
Процесс перераспределения собственности внутри общества Кизлярщины, принимающий все более очевидно форму межэтнического размежевания, может ускорится к весне 1994 года, когда начнутся выборы в местные органы власти. Уже сегодня, за много месяцев до избирательной кампании, в сельской местности появляются эмиссары различных горских гражданских формирований, агитирующих население «свалить русскую власть» как в районах, так и в самом Кизляре.
Таким образом, за противоборством различных форм собственности - колхозно-совхозной и фермерской, общегосударственной и частной - скрываются усиливающиеся в результате отсутствия правовых оградительных норм противоречия между различными этническими группами. Если будет продолжаться миграция, если одни будут иметь; значительно большие возможности овладеть собственностью, чем другие; если процесс формирования имущих слоев, буржуазии одних этносов, будет оставаться приоритетным направлением политики руководства республики Дагестана при полном его попустительстве, сознательном или неосознанном, процессу маргинализации других народов, русских и казачества, социальный взрыв едва ли удастся избежать.
К сожалению, нет видимых факторов, которые бы могли смягчить обстановку, особенно обрисованную нами перспективу. Однако, имеется еще целый ряд обстоятельств, способных, наоборот, усугубить положение в регионе.
Первым можно назвать, пусть грубо и упрощенно, «кризис роста отгонного животноводства и прежних форм хозяйственных связей».
Эта проблема охватывает пространство много шире территории проживания нижне-терского казачества, затрагивает весь северовосточный регион Кавказа. Черные земли ногайцев и кизлярские пастбища - это уникальная, созданная самой природой фабрика производства шерсти и мяса. Хозяйственно-экономическая зона в 4,5 млн. гектаров с засухо- и морозо-устойчивыми травами [102]. Следует отметить, что экстенсивное развитие овцеводства в районе проживания казачества советская власть начинала с фиксации весьма умеренных нормативов. В сентябре 1925 года в Кизлярский округ приехали представители Дагнаркомзема, они сформировали комиссию по выявлению и изучению пастбищ. Комиссия установила нагрузку от одной до двух голов на десятину. Арендная плата была установлена в 5 коп. с головы овцы и 15 коп. с головы крупного рогатого скота, а за скот, пригнанный из других республик, плата была в три раза выше [103]. Отметим, что в середине 20-х годов здесь паслось не более одного миллиона овец, причем уже тогда на пастбищах располагались стада Грузии, Чечено-Ингушетии, Северной Осетии.
Государство извлекало с этих земель значительную прибыль: еще совсем недавно общественно-полезный труд, потраченный на производство одного килограмма шерсти оценивался в 25 рублей, государство же закупало его по 9 рублей. Практически никаких отчислений в форме налогов не осуществлялось. Все это привело к тому, что в настоящее время начался процесс глубокого пересмотра всего комплекса общественных связей, регулирующих овцеводство, что не может не способствовать обострению всей ситуации в северовосточном кавказском регионе. Сегодня здесь пасется около 3 млн. овец. Это уже само по себе является громадной нагрузкой на пастбища, угрожающей серьезными экологическими последствиями.
Только в зоне Кизлярского района Ботлихский район занимает 1950 га, Цунтинский - 1774 га, Советский - 1211 га, Гергебильский - 11294 га, Гунибский - 57013 га. Всего раскроено 73732 га земли, а вместе с Тарумовским районом - более 130000 га. На бывших заливных лугах теперь пастбища горских колхозов, управление которых находится за 300-500 км от Кизлярщины [104].
Кроме того, до недавнего времени примерно по 30 тысяч гектаров территории Дагестана и Чечни использовались совместно овцеводами обеих республик. Ныне усиленно буддируется отказ Чечни продолжать такое хозяйствование.
В Ставрополье, в Бакресской зоне, дагестанцы используют около 60 тыс. га. Местные власти с достаточным основанием ставят вопрос о подчинении данного пространства Ставрополю не только в административном, но и в хозяйственном плане, что неизбежно повлечет за собой ограничения в эксплуатации пастбищ дагестанскими овцеводами. Это также может лечь тяжелой ношей на районы Бажигана и Южно-Сухокумска и вызовет усиление нагрузки на пастбище северовосточного Дагестана.
Общественно-политические настроения в Калмыкии в отношении дагестанских отгонников свидетельствуют о том, что у Северных соседей сегодня имеются немало людей и организаций, готовых выставить Дагестану безальтернативные требования об освобождении уланхольской зоны Черных земель. Местные власти упрекают дагестанцев в неправильном использовании зимних пастбищ из-за чрезмерной их перегрузки в результате увеличения поголовья овец.
В настоящее время в северо-восточном кавказском регионе за пределами Дагестана отгонное животноводство ведут люди Бунакского, Рутульского, Советского, Новолакского, Дахадаевского, Акушинского, Кулинского, Курахского, Агульского и Каякентского районов. Они живут за счет содержания почти полуторамиллионного поголовья овец на территории Калмыкии, Ставрополья и Чечено-Ингушетии. Нетрудно предположить, что возможности этого занятия для дагестанцев вне пределов республики по крайней мере в ближайшие годы будут сокращены. Это повлечет за собой многократное увеличение нагрузки на Ногайскую степь и кизлярские пастбища [105].
Второй фактор - это так называемая «проблема кварельских аварцев». Она имеет несколько аспектов:
-при ликвидации договора между Грузией и Дагестаном об использовании 318 тыс. га пастбищ в Дагестане (которые административно располагаются в Ногайском и Тарумовском районах), грузинские чабаны могут оказаться в практически безысходном положении, так как пять районов Грузии, ведущие отгонное животноводство, со своим полумиллионным овцепоголовьем имеют лишь летние альпийские луга. Таким образом, овцы лишаются зимнего корма, обрекаются на гибель; люди теряют работу, поскольку там чем-то Другим, кроме овцеводства, заниматься просто невозможно. Свертывание экономической деятельности грузинских животноводов в Ногайской степни уже в 1994 году вызовет в указанных районах Грузии мощное социальное напряжение. Здесь потенциально закладывается сложнейшая проблема, теперь уже имеющая межгосударственный характер, поскольку грузинским властям так или иначе нужно будет объяснять людям происходящее, «искать виновного»;
-в данной ситуации кварельские аварцы могут оказаться в известном смысле заложниками политиков и их переселение в Дагестан становится практически неизбежным.
Руководство Дагестана уже приступило к решению «кварельской проблемы», причем избрано по нашему глубокому убеждению наихудший вариант, неминуемо ведущий к нагнетанию напряжения в регионе. Для кварельских аварцев были выделены в Ногайском районе, в зоне Южно-Сухокумска пять тысяч гектаров земли.
Это означает:
-для ногайцев радикальное изменение этнодемографической карты территории исконного проживания этноса. В перспективе, наряду с угрозой постепенного отморжения кутанов вследствие заселения их горцами, возникает реальная опасность более быстрой аварской колонизации территории;
-для нижне-терских казаков появление именно Южно-Сухокумска аварцев представляется ни чем иным, как сознательным созданием руководством Дагестана мощного приграничного буфера, способного отделить Кизлярщину от Терского казачьего войска, Ставропольского края, России;
-для самих кварельских аварцев данный вариант едва ли приемлем, ведь их, жителей горных долин, помещают в совершенно пустынную, степную зону, резко отличающуюся по климату, условиям труда.
На практике реализация проекта приведет еще к более сложной, негативной картине. В определенной властями степи живет сегодня всего несколько десятков семей кварельских аварцев. Получив ссуды на переселение в достаточно крупных размерах, они продолжают жить на прежней территории, но при этом скупают дома и землю близ Кизляра и Тарумовки, тем самым меняя этнодемографический состав населения на Нижнем Тереке.
В сознании местных русских, казаков зреет вполне естественное негодование: почему кварельцев не приглашают в аварские районы, более подходящие для жизни переселенцев, тем более, что по программе «Горы» для этого выделены большие средства? Почему мигранты получают финансовую поддержку и льготы, в то время как отъезжающее из Дагестана славянское население не получает абсолютно никакой помощи ни со стороны Дагестана, ни со стороны России? Не означает ли данная «кварельская» переселенческая программа шагом к окончательному вытеснению коренных жителей с данной территории
Третий фактор - это «проблема Каспийского моря».
Браконьерство приняло значительный размах (всего по республике по Тереку и побережью Каспия ежегодно только осетровых у браконьеров официально изымается более 50 тонн). Разбалансирован весь механизм местного рыболовства: цеха по переработке рыбы Крайновского рыбокомбината простаивают из-за отсутствия рыбы. В то же время отдельные колхозы приступают к строительству собственных перерабатывающих малых предприятий, так как сдавать лов в виде сырья комбинату становится невыгодным. Расхищение рыбных богатств Терека может принять беспрецедентные масштабы [106] . Раздражающим фактором, видимо, является и то, что все органы, осуществляющие лов рыбы, практически безраздельно находятся в руках аварцев. Для местного русского населения в деле лова создается масса препятствий.
Однако есть аспект проблемы, который сегодня лишь обозначился, но в перспективе способен вызвать большое региональное потрясение. Уровень моря продолжает увеличиваться, что уже сейчас грозит затоплением десятков тысяч гектаров. Правительство России уже выделило большие суммы на возведение платин и отводных сооружений. По поводу реализации программы между русским, казачьим, словом, старожильческим населением и горским, главным образом, аварским и даргинским, возникло жесткое противоречие: последние заинтересованы в сохранении кутанов и потому настаивают на реализации крупномасштабных оградительных работ; старожилы подчеркивают, что и в прошлом данные территории поглощались морем, что именно здесь идут на нерест наиболее ценные породы рыб, и возведение платин будет губительно для Каспия.
Мы обозначили лишь один сгусток противоречий. Есть, к сожалению и другой, требующий тщательной прогностической проработки. По мнению некоторых экспертов, уровень моря еще поднимется значительно, в результате чего окажутся затопленными десятки сел. В этих условиях неизбежно возникнет вопрос: куда размещать население затопляемой зоны? Значительная часть, до 70-80% жителей, составляют представители горских национальностей. Их перемещение в близлежащие Кизляр и Тарумовку неизбежно будет означать дальнейшее изменение этнодемографического состава региона, вытеснение коренного населения со всеми вытекающими последствиями.
Четвертый фактор - нарушение сложившегося веками «экологического климата», устоявшегося порядка жизни. Из поколения в поколение люди здесь учились друг у друга садоводству и виноградарству, ремеслам и хлебопашеству. Переселенцы - люди со своими устойчивыми привычками, понятиями о форме добывания хлеба насущного пытаются сейчас навязать их местному населению и диктовать свои условия. За какое-то десятилетие произошла ломка устоявшегося порядка. Старожилы никогда прежде «не видели такой картины: в четыре-пять часов вечера, еще добрых четыре часа светового летнего дня, а на улицах южного, почти курортного города с его рыбными базарами - абсолютно пустынно. Люди боятся выходить, потому что в это время могут спокойно затащить в машину, обстрелять» [107].
Именно под влиянием указанных выше причин идет массовый отъезд из региона русских, казаков, армян и др. Это своеобразная реакция протеста против нарастающих негативных тенденций. В то же время отъезд представляет собой пассивную форму политизации населен
Глава III часть вторая Оглавление
Ситуация на Нижнем Тереке едва ли будет системно представлена и осознана, если не выделить их потока причинно-следственных связей ключевые моменты, определяющие общее направление развития ситуации, ведущие в случае непринятия кардинальных мер к хаосу и гражданской войне.
Необходимо отметить, что официальные власти в республике стремятся объяснить процесс обострения обстановки на Севере Дагестана главным образом причинами внешнего, общероссийского порядка. Об этом свидетельствует, к примеру интервью М.М.Гусаева, председателя Государственного Комитета по национальной политике и внешним связям РД. По его мнению, «начать надо с анализа геополитической ситуации, в которой оказался Дагестан после развала СССР и образования около его границ самостоятельных, суверенных государств. Во многих из них общественно-политическая ситуация весьма напряженная. Идут войны в Азербайджане и Грузии, неспокойно в Чеченской республике, Ингушетии, Осетии. Это непосредственно влияет на обстановку у нас в Дагестане. По этой причине, а также из-за общего социально-политического кризиса, переживаемого в нынешний переходный период Российской Федерацией, при практически открытых границах на Дагестан обрушился поток оружия, наркотиков». «Кизляр с округом оказались сегодня в сложной обстановке. Во многом это результат соседства с Чеченской республикой... Изменился грузопоток. Если раньше он в основном проходил по территории Чечни, то ныне переместился в Кизляр. Вместе с ним переместились преступные элементы, что значительно осложнило всю обстановку в регионе». «Надо создать обстановку всеобщей нетерпимости, чтобы преступным элементам самим пришлось бы убираться их республики». «Ситуацию в республике осложняет исламский фактор и связанные с ним отдельные выступления, что в будущем Дагестан может стать исламской республикой». «Миграция, и весьма оживленная, идет среди народов Дагестана. За пределами республики постоянно проживают примерно 400 тысяч дагестанцев. Возвращаясь в Дагестан нередко обозленные, потеряв жилье, имущество, они становятся своеобразным детонатором миграции русскоязычного населения Дагестана». «Напряженность вокруг Дагестана, как и в самой республике, естественно беспокоит Русскоязычное население, более того, определенная неуверенность в будущем дне, во многом ничем не подкрепленная, толкает его уезжать из Дагестана в другие регионы» [90].
Мы же, не исключая полностью наличие перечисленных выше конфликтогенных индикаторов, настаиваем на необходимости признать в качестве важнейших причин обострения общественно-политическом ситуации на севере Дагестана внутренние факторы.
Прежде всего выделим этнодемографический фактор, четко, без какого-либо сокрытия покажем направления миграционных процессов, последствия быстро меняющегося этнического состава населения региона с 1970 по 1989 год русское население в Кизлярском районе сократилось в 2 раза. Численность аварцев и лезгин увеличилась в 2 раза, даргинцев - в 3,5 раза, лакцев - в 7 раз. Сегодня в двадцати населенных пунктах района нет ни одного русского, хотя прежде именно русские являлись здесь подавляющим большинством. Полное вытеснение русского, казачьего населения произошло из сел Ясная Поляна, Серебряковка Урожайного, Макаровского, Козыревского, Абазовского, М.Задоевки Цветковки, Михеевского, Лопуховки, Виноградного, Кенафного завода. В Красном на 1989год осталось 3 жителя русской национальности, в Новогладовке - 12, Грузинском - 7. А сегодня и того меньше [91].
Аналогичная картина складывается также непосредственно в Кизляре.
Развернувшийся процесс «вымывания» из регионов русского населения подтверждают и данные нотариальной районной службы о продаже частных домовладений в Кизляре.
За весь 1992 год продано домов и квартир русскими 145, представителями дагестанских национальностей - 12, а только за неполных 5 месяцев 1993 года соответственно 110 и 29 [92].
Миграция коренных жителей Кизлярщины - это уже длительный, продолжающийся уже несколько десятилетий процесс. Его можно условно подразделить на несколько периодов:
-первый приходится на начало 70-х годов. Это была «естественная реакция на очередную переброску Кизлярского и Тарумоского районов из расформированной Грозненской области в Дагестан». Процесс миграции подталкивался тем, что руководство республики долгие годы «северный регион держало в черном теле. Обеспеченность товарами, продуктами, социальные проблемы решались из рук вон плохо, хотя город и район всегда выполняли и перевыполняли Госпланы, являясь житницей Дагестана. Кизлярскую колбасу в те годы можно свободно купить только в Махачкале, а мы же обеспечивались за счет дорогого рынка» [93];
-второй развернулся в 80-х годах и связан он с решением руководства Дагестана о переселении горцев на равнину. Именно тогда «десятки сел и станиц из русских превращались в нерусские, цветущие, опрятные Деревни становились все больше похожи на кутаны, вокруг которых в несметном количестве появились отары скота» [94].» Переселенцы со своими родово-клановыми структурами и мышлением резко выделялись на фоне устоявшегося быта коренных жителей Кизляршины. Неслучайно же русскоязычное население покинуло многие исконно славянские села. Затем волна миграции перекинулась и на город. Подскочило число грабежей, воровства, драк. Опустели в вечернее время улицы, парки, закрылись танцплощадки» [95].
-третий период, разворачивающийся сегодня, самый сложный. Тысячи людей живут с тяжелым предчувствием надвигающейся катастрофы. «Не все осознают в полной мере, многие закрывают глаза на эту беду ...у русских нет причин уезжать отсюда, а если уезжают - их дело, каждый стремится где лучше». Однако по мнению многих, «надежды на мирный процесс не осталось. Противостояние приблизилось к опасной черте» [96].
В ближайшие годы можно ожидать увеличения количества мигрирующих. У определенной части лидеров национальных движений Дагестана, а также чиновников из государственных структур формируется на этом основании заключение, что «вот-вот начнется исход остатков русского населения из этих мест». Данный вывод ошибочен. Полного исхода не будет. Этого не произойдет, поскольку остающиеся все более укрепляются в своем этническом сознании, от чего и рождается их установка на выживание и сопротивление любым попыткам их вытеснения.
Указав на миграцию, как один из важнейших факторов, вызывающим дестабилизацию обстановки в регионе, мы должны для понимания ситуации пойти дальше, рассмотреть следствия миграционного процесса.
Стремительное сокращение русского (казачьего) населения, считающего себя коренным на землях Кизлярщины, и увеличение в течение менее двух десятков лет, т.е. жизни одного поколения, - аварцев ( в 1970 году их в Кизлярском районе проживало 4,4тыс., в 1979 году - 8,2 тысячи, в 1989г. их было 14,3тыс.), даргинцев (в 1970г. - 2,1тыс., в 1989г. - 7,2тыс.) - не могло не оказать глубокое воздействие на хозяйственную и культурную жизнь региона.
Когда люди пытаются вскрыть причины кризиса совхозно-колхозного производства, то сразу всплывает кормовая проблема: «кормим коров внатруску, сено пополам с соломой, концентраты не у всех. И ждать хороших надоев не приходится». В большинстве хозяйств обеспеченность грубыми кормами достигает только 75%, сочными - 45-48% [97].
В чем причина того, что район обладая более 14 тысяч гектаров многолетни
|
